Мы уже рассказывали о том, что недавно активисты "Гринпис" снова побывали и в Брянске и в юго-западных районах области. Сделали они это после того, как брянские сотрудники МЧС заявили, что справились практически со всеми торфяными пожарами. Экологи лично решили посмотреть на ситуацию. По возвращению в столицу руководитель противопожарного проекта Гринпис Григорий Куксин дал интервью в эфире радиостанции "Эхо Москвы". Процитируем наиболее интересные моменты разговора. Он начался с обсуждения видеоролика, на котором сотрудник пресс-службы (судя по всему это был Денис Пашков). Теперь слово Григорию Куксину:
"...мы встретились с этим пресс-секретарем. Непосредственно в штабе. Он уже заявил, что его неправильно поняли. Ситуация плохая. По Гордеевскому и Красногорскому району, где группировка МЧС продолжает работать, ситуация немножко лучше, чем неделю назад. Но примерно на тех же площадях продолжается тление торфа. Отдельные очаги удалось потушить, где-то вполне разумно действительно занялись обводнением.
По крайней мере, набрали воду для тушения, но на многих сотнях гектаров продолжается горение торфа. И задымление во многих населенных пунктах. Радиационный фон там примерно в 10 раз выше нормы. То есть около 150-200 микрорентген в час. Это не очень много, но очень опасно из-за торфяной пыли и дыма. Там продолжаются работы, хотя конечно недостаточными силами. На тех очагах, где мы были, ни одной работающей пожарной машины на этом участке мы не видели. То есть настолько мало, что они рассредоточены на огромной площади, не всегда удается быстро найти.
По Новозыбковскому району, который даже более загрязненный. Участок около села Старое Вышково где наибольшая проблема с радиационным загрязнением. Это уже практически границы зоны отселения, там торфяной пожар уже действует месяц, месяц местные жители пытаются вызвать туда помощь, только после нашей вчерашней встречи с руководством МЧС полковником Богатыревым, который сейчас руководит группировкой, туда были направлены, наконец, силы, месяц спустя. Месяц развивался торфяной пожар, там он не очень большой, примерно 30 гектаров, но тоже гораздо больше, чем можно потушить до зимы.
Вчера там начались работы, какие-то стыдливые сообщения о том, что тления травы появились на сайте МЧС. И встреченные нами там местные пожарные, которых туда направили, первый вопрос, который они нам задали: мужики, а чего здесь с радиацией. Мы показываем показания счетчиков и спрашиваем, что у них со средствами защиты. Им естественно не выдали ни перчаток, ни противогазов, ни респираторов. Отправили, сказав, что там все в порядке. Надо быстро потушить. К сожалению, страдают в результате простые пожарные. Которые работают абсолютно в невыносимых условиях и высокой радиационной опасностью. Работают недостаточными силами, дефицитом воды, сил, когда начальство пытается имитировать благополучие. Сейчас все присланные подразделения отправились по своим местам.
Вчера уезжали подразделения из Белгородской области и из Тулы. Сейчас остались брянские части, и их конечно очень мало. Но сейчас надо продержать внимание к этой ситуации, чтобы по крайней мере до снега, дождей продолжались работы хотя бы по сдерживанию пожаров, снижению количества дыма. Потушить очаги до зимы не получится. Но сейчас можно снизить воздействие на здоровье людей. Весной обязательно надо будет проверять и я лично обязательно поеду сюда проверять, не останутся ли какие-то очаги, не переживут ли они зиму. Потому что если такая история начнется с весны, это будет еще одна большая катастрофа."
...Местные дураки поджигают траву, одного на деревню хватает, чтобы обеспечить дымом всех остальных. И начиная с конца августа-сентября торфяники начали гореть, по словам жителей минимум месяц продолжаются пожары. Минимум месяц на них не реагировали. До тех пор пока СМИ ни привлекли внимание к проблеме, когда дым дошел до Москвы, и выяснилось, что дым идет от брянских торфяников. Когда мы доказали, предоставили снимки, поехали на место, привлекли внимание, ввели режим ЧС, он был введен на несколько недель позже, чем надо.
И с самого начала занижение площадей в официальных данных было примерно в сто раз. Если горело больше 2 тысяч гектаров, то признавалось максимум 20, и соответственно расчет сил и средств шел на гораздо меньшие площади, чем реально надо было тушить.
Эти торфяные пожары опасны, более опасны, потому что кроме токсичного торфяного дыма, который самый неприятный из всех природных дымов. Это зона радиационного загрязнения. После чернобыльской аварии в 1986 году, когда облака, загрязненные чернобыльской пылью, после взрыва и пожара пошли в сторону Москвы. Было принято решение искусственно осаждать осадки. И авиация вбросами… серебра расстреливала эти облака, вызвала искусственные осадки. Чтобы облака не дошли до Москвы. И наиболее загрязненные территории оказались, где этот дождь пролился. Брянская область, соседние районы Белоруссии, до какой-то степени Калужская область, Смоленская, но Брянская область пострадала сильнее всего.
И Новозыбковский и Красногорский районы, которые сейчас горят, оказались наиболее загрязненные. Многие территории были принудительно отселены, очень много населенных пунктов брошенных сгоревших, разрушенных так и остаются. Ну и естественно прекратили свою работу торфодобывающие предприятия, сельское хозяйство, это огромные брошенные территории. И к ним примыкают жилые села, где люди по-прежнему живут, страдая от многочисленных онкологических заболеваний, от последствий радиации.
Самое опасное, что за эти десятилетия вся радиоактивная пыль постепенно скапливалась на водотоках, в низинах и уже такой опасности не представляла до пожаров, с пожарами она вся, особенно при горении торфа когда горит именно грунт, почва, в которой накоплены эти радиационные материалы, все это выбрасывается в воздух и попадает в дыхательные пути, максимальный риск не столько от самой мощности, от излучения, которое идет от земли, сколько от вдыхания этой радиоактивной пыли.
В неформальной беседе все, с кем мы общаемся, прекрасно понимают степень опасности, неприятности этой ситуации. И риск для простых пожарных, тем более в пожарной охране так принято, что работают вместе с бойцами, и в огонь нельзя послать туда, можно только за собой повести. То есть, к пожарным никаких претензий нет, они все под давлением своей системы.
Все понимают, что это вранье ценой их здоровья. Но все кивают на власть, руководство и говорят, что здесь они с этой системой лжи, которая пронизывает всю эту вертикаль, сделать ничего не могут. Между собой МЧС расшифровывается как министерство чудесных сказочников.
